ФИЛОСОФИЯ
Введение. Многогранность подходов и тематик исследования терроризма, а также очевидные различия аксиологических оснований в оценках террористической активности позволяют авторам поставить вопрос о междисциплинарном исследовании данной проблемы. Под терроризмом они понимают нелегитимное политическое противостояние в борьбе за власть с применением средств насилия в целях устрашения или физического устранения противника.
Методология и источники. Методологической основой работы является миросистемная концепция И. Валлерстайна. Авторы раскрывают преимущества миросистемного подхода посредством его сравнения с парадигмой политического реализма в теории международных отношений. Они указывают на границы парадигмы политического реализма, которая оперирует на уровне понятий «государство» и «международные коалиции», а явление терроризма включает в себя структуры на уровне групп и организаций. Миросистемный подход позволяет увидеть терроризм как антисистемное движение, порождаемое противоречиями развития самой системы, различать просистемный и антисистемный терроризм, проводить анализ данного явления на всех социетальных уровнях. Одним из существенных достоинств миросистемного подхода является его способность аккумулировать разные подходы и смежные дисциплины в целях описания динамики современных обществ. В своих теоретических построениях авторы опираются на типологию террористических организаций О. Лизардо и А. Бергесена, а также на концепцию волн терроризма Д. Раппорта. Они проводят критический анализ типологии терроризма О. Лизардо, А. Бергесена и отмечают, что данная типология помогает увидеть структурный источник (ядро, полупериферия, периферия) и основную структурную цель террористических организаций, однако оставляет за рамками такое явление, как государственный терроризм.
Результаты и обсуждение. В статье описывается терроризм в его взаимосвязи с процессами в миросистеме на разных социетальных уровнях. На супермакроуровне описаны миросистемные условия возникновения волн террористической активности, указаны связи терроризма с борьбой за установление глобального порядка. На макроуровне (уровне политического противостояния за установление некоторой формы порядка внутри государства) авторы исследуют различия терроризма в «закрытых» и «открытых» обществах, отмечают связь всплесков террористической активности с процессом перехода от «закрытого» состояния к «открытому» и наоборот. Связь терроризма с процессами периферизации обществ рассматривается как явление мезоуровня. Такой терроризм, как правило, локальный и вдохновлен национально-освободительными лозунгами обществ внутренних периферий. Авторы считают, что борьба с государством здесь может идти и за суверенитет, и за спорные территории. К мезоуровню в статье относится деятельность террористических организаций, направленная на мигрантов – выходцев из внешних периферий. Авторы отмечают, что предметом исследований терроризма на микроуровне является, как правило, личность террориста.
Заключение. Использование миросистемного подхода при рассмотрении терроризма видится перспективным и позволяет рассмотреть структурные взаимосвязи, недоступные другим подходам. Авторы выражают надежду, что междисциплинарные возможности миросистемного подхода, его методологический потенциал сможет составить надежные основания последующих исследований терроризма как одного из средств нелегитимного политического насилия в современном мире.
Введение. Статья посвящена проблеме зависимости результатов чувственного восприятия от некогнитивных ментальных состояний познающего агента, таких как его желания. Эмпирические исследования последних лет убедительно показывают, что на характер чувственного восприятия могут оказывать влияние иные ментальные состояния агента. Целью статьи является анализ того, как наличие каузальной связи между желаниями агента и его ощущениями может влиять на эпистемологический статус зависимых ощущений.
Методология и источники. Методологическую базу исследования составил критический анализ аргумента С. Сигель о понижении эпистемологического статуса ощущений, зависимых от желаний. С. Сигель утверждает, что эмпирически доказанная зависимость ощущений от желаний (wishful seeing) должна вести к понижению эпистемологического статуса ощущений в той же мере, в какой зависимость убеждений от желаний (wishful thinking) ведет к понижению эпистемологического статуса этих убеждений. Тем самым аргумент Сигель ведет к тому, что феномен wishful seeing влечет снижение оснований для принятия ощущений в качестве заслуживающего доверия свидетельства о положении дел в мире, что является аргументом в пользу скептицизма.
Результаты и обсуждение. В статье рассмотрены две основные стратегии отклонения аргумента Сигель. Согласно первой стратегии, предложенной Р. Лонгом, ощущения не настолько аналогичны убеждениям, чтобы можно было заключить о понижении их эписте-мологического статуса на основании их зависимости от желаний. На примере «истинных галлюцинаций» показано, что существуют зависимые переживания, которым можно рационально доверять. Согласно другой стратегии опровержения аргумента Сигель, предложенной А. Рафтопулосом, влияние желаний на восприятие не распространяется на раннее зрение, которое свободно от влияния со стороны сознательных ментальных процессов более высокого порядка. Зависимость результатов чувственного восприятия от других ментальных состояний сводится к влиянию этих состояний на внимание агента. При этом внимание поддается волевому контролю и тренировке, а потому зависимому восприятию при определенных условиях можно рационально доверять.
Заключение. Таким образом, показано, что, даже несмотря на зависимость восприятия от других некогнитивных ментальных состояний, таких как желания, эта зависимость необязательно приводит к понижению эпистемологического статуса ощущений, т. е. ощущениям можно при определенных условиях рационально доверять. Это означает, что аргумент Сигель в пользу скептицизма не является убедительным.
Введение. В статье проанализирована эволюция взглядов на ценность научного знания в различных направлениях западной философии, начиная с античного периода до XX в. Актуальность статьи обусловлена тем, что взгляд на научное знание как на ценность научной реальности является достаточно новым явлением.
Методология и источники. Методологическая основа работы – культурфилософский анализ различных точек зрения в произведениях как античных философов, так и мыслителей эпохи Возрождения, Нового времени (Платона, Аристотеля, Пифагора, Фомы Аквинского, Леонардо да Винчи, Ф. Бэкона, Локка, Гоббса, Декарта, Спинозы), а также в работах О. Конта, Спенсера, Маха, Пуанкаре, Пирса, Джеймса, Дьюи, Ясперса, Б. Рассела и др. (т. е. представителей позитивизма, экзистенциализма, неотомизма).
Результаты и обсуждение. Сегодня можно выделить два направления отношения к науке: либо ее абсолютизация – сциентизм, либо противопоставляемый науке культ абстрактного человека – антропологизм. Это следствие тех изменений во взглядах на научное знание, которые происходили на протяжении всей истории развития науки. Так, в античный период ценность науки определялась, во-первых, не по отношению к практической деятельности человека, а лишь по ее отношению к знанию и познанию, во-вторых, как способ саморазвития личности. В Средние века наука – «служанка» богословия. В эпоху Возрождения перед наукой вставали новые задачи: первая – антирелигиозное понимание сущности человека, вторая – обоснование роли научного знания как для практики, так и для миропонимания в целом. Именно на этом понимании значения научного знания были построены концепции философов XVII-XVIII вв., и они господствовали вплоть до середины XIX в. С этого периода начинает доминировать односторонний подход: отрицается мировоззренческая роль ценности науки и берется только ее прагматическая ценность. Наряду с этим возникает и критическое отношение к науке, которое перерастает затем в антисциентизм. Сегодня пессимистический подход (постмодернизм, например) к рассмотрению ценности научного знания характерен для современных философских течений, отрицающих не только ценность научного знания, но и само знание.
Заключение. Оценка научного познания в западной философии претерпела существенные изменения. Если в классической философии за малым исключением преобладало признание всесторонней ценности науки, т. е. ее мировоззренческой, гуманистической и практической ценности, то в дальнейшем ставятся под сомнение все эти три основные аспекта ценности научного знания. В крайних формах это ведет к появлению антисциентизма, для которого именно развитие научного познания – источник бедствий и страданий человека.
Введение. В последней трети XX в. в различных сферах общественной жизни появились новые явления, которые позволили характеризовать это время как эпоху постмодерна. Культурные процессы этой эпохи получили название постмодернизма. Несмотря на значительную научную литературу, посвященную данной проблеме, она остается предметом дискуссий, что актуализирует задачу ее дальнейшего изучения. В статье культура постмодерна раскрывается через призму мирового и отечественного кино. Трансформация художественных образов в кинематографе анализируется в историко-культурологическом и философском аспектах, что является элементом научной новизны.
Методология и источники. Методология исследования строится на анализе источников и литературы с учетом междисциплинарных подходов. Теоретической основой являются работы зарубежных (Ф. Джеймисон, Ж. Лакан) и отечественных исследователей (В. М. Дианова, И. П. Ильин, Н. А. Хренов). Различные источники (кино-, фотодокументы, воспоминания, интервью, киносценарии) дают многомерную картину творческих поисков выдающихся деятелей киноискусства. Используются исторический, сравнительный, системный и семиотический методы исследования. Применяются формационный и цивилизационный подходы, что дает новый ракурс в понимании культурных феноменов.
Результаты и обсуждение. Художественные образы мирового кино концептуально рассматриваются в сравнительном анализе довоенной и послевоенной эпохи. Отечественное киноискусство в эпоху постмодерна исследуется в контексте общемировых и европейских процессов, что позволяет выявить его общие и особенные черты.
Результаты исследования показывают, что в последней трети XX в. художественный язык мирового кинематографа претерпел значительную трансформацию. Катализатором художественной эволюции выступили радикальные перемены в социуме послевоенной Европы и их отражение в философском дискурсе. Отечественный кинематограф отражал в своем развитии общемировые тенденции. Однако культурное развитие российского социума в эпоху постмодерна совпало с системным кризисом и распадом государственности. Это определило специфику русского постмодернизма, его философскую и культурологическую направленность. В этой связи очевидна актуальность проблемы изучения культурной динамики духовных процессов позднего советского периода и постсоветской России, в том числе в кинематографе.
Заключение. Кинематограф как важнейший феномен культуры в полной мере отражает динамику современных духовных процессов, поэтому изучение художественных образов мирового и отечественного кино в эпоху постмодерна представляет значительный научный интерес. Применение междисциплинарных, комплексных подходов с учетом достижений зарубежных и отечественных исследователей позволяет получить многомерную картину духовной трансформации общества. Непредвзятое понимание культурно-исторического опыта последней трети XX в. позволяет лучше понять современный мир, ибо без анализа прошлого немыслимо настоящее и будущее.
СОЦИОЛОГИЯ
Введение. В статье рассматриваются феномен фейка, факторы его возникновения, развития и разрушения. Несмотря на то, что понятие «фейк» стало популярным и обросло большим количеством определений, дискуссия вокруг дефиниции этого понятия продолжается по настоящее время. Фейк и хайп, каждый по отдельности, становятся предметом исследования, и уже есть их подробная классификация. Фейк и хайп обычно понимаются как явления негативные, вводящие в заблуждение и уводящие от истины. Они представляют собой феномен устойчивого взаимодействия. Фейк может выступать триггером волны хайпа и ряда последующих событий. При этом особенно подчеркивается ощутимый дискомфорт этого явления. Актуальность исследования обусловлена необходимостью рассмотреть указанные феномены как позитивные процессы, показать их роль и функции с новой, позитивной точки зрения. Цель статьи – описать скрытые социальные функции феноменов фейка и хайпа, их взаимовключение, их положительную роль в процессах формирования социальной реальности.
Методология и источники. Источником исследования стала дискуссия, посвященная фейкам и изложенная в коллективной монографии «Фейки: коммуникация, смыслы, ответственность» под редакцией Г. Л. Тульчинского. В статье для создания динамических моделей событий были использованы теория скрытых колебаний и устойчивость систем управления Н. В. Кузнецова и классическая теория колебательных и волновых процессов в интерпретации Н. В. Карлова, Н. А. Кириченко.
Результаты и обсуждение. В результате исследования прослежена важная связь фейка и хайпа. Фейк запускает реакцию в виде хайпа, который в свою очередь дает конкурентные преимущества всем участникам процесса: персонам, социальным и субкультурным группам, институтам, государствам и их союзам. Кроме отрицательного влияния фейка на человека и социальную реальность, существует множество случаев, когда фейк является необходимым явлением в социальных и культурных процессах. В условиях традиционно высокой конкуренции в процессах достижения каждой последующей ступени социально-карьерной лестницы фейк – один из необходимых элементов достижения конкурентного превосходства. Хайп, как и фейк, может выступать не только раздражающим и отрицательным фактором, но и необходимым элементом в сбалансированном развитии социума и публичного коммуникационного пространства. Фейк как запускающее событие для генерации волны хайпа можно использовать в целях конструирования социальной реальности. Моделирование динамики событийных процессов позволяет создавать коммуникационную среду с заранее выстроенными свойствами, использовать специальные события как эффективный инструмент управления социально-культурными процессами.
Заключение. Фейк и генерируемый им хайп – необходимые элементы эволюционного развития социальной реальности и культуры, поэтому рассмотрение позитивных последствий этих феноменов так необходимо для полноценного описания генерируемых ими социально-культурных процессов, сбалансированного изучения процессов формирования социальной реальности.
Введение. Эпоха пандемии Covid-19 оказала серьезное влияние на изменения в различных сферах нашего общества, а также предопределила трансформацию российской туристической отрасли. Цель работы заключается в определении новых трендов российского туризма в условиях пандемии Covid-19.
Методология и источники. В работе использованы метод выборочного наблюдения, метод прогнозирования, проведен социологический анализ трудов современных ученых Н. А. Восколович, И. В. Логунцовой, Б. М. Эйдельмана, О. А. Бунакова, Л. Р. Фахрутдиновой, В. Дурли и масштабного исследования компании «KPMG» на тему влияния пандемии на туристическую отрасль в России с участием 906 респондентов.
Результаты и обсуждение. Автор углубила понимание процесса деглобализации во взаимосвязи с российским туризмом во время пандемии. Пандемия ускоряет процесс деглобализации – мегатренда, который в обозримом будущем может стать стратегическим в сфере туризма. Этот опыт будет способствовать появлению и популяризации новых туристических трендов: увеличению спроса на путешествия недалеко от места проживания и в пределах страны, распространению цифровизации, персонализации туристических предложений, планированию путешествий с учетом безопасности и внимания к санитарно-эпидемиологической обстановке, возрастанию экотуризма и экскурсионного туризма, повышенному интересу к автопутешествиям, а также переориентации части туристов с гостиниц на краткосрочную аренду жилья.
Заключение. С футуристической точки зрения пандемия принесла большую пользу панораме событий, разворачивающейся на наших глазах. Пандемию, говоря футуристическим языком, можно причислить к «черному лебедю». Это явление глобального масштаба, которое обусловливает появление новых туристических трендов, а также формирует в представлениях общественности особое отношение к российскому туризму как действительно важной отрасли.
Введение. В статье анализируются место, роль и функции концепта малой родины в конструировании гражданской идентичности. В исследовании исходным является понимание малой родины как совокупности представлений и практик сопринадлежности индивидов и групп к пространству места рождения, происхождения и первичной социализации. Малая родина – это то, что чувственно-эмоционально и практически объединяет граждан в их лояльной привязанности к месту – физическому и символическому. Цель исследования – выявить роль утраты малой родины в функционировании и воспроизводстве гражданской идентичности места.
Методология и источники. С опорой на общую концепцию пространства мест (А. Лефевр, М. Кастельс, Т. Крессвелл, М. Оже), теорию культурной травмы П. Штомпки и идеи структурной схематизации малой родины А. О. Бороноева впервые представлен социологический анализ проблемы утраты малой родины в результате принудительных переселений (кейс затопленных территорий). В качестве релевантных источников автор опирался на документы и мемуарную литературу, посвященную феномену утраты малой родины; воспоминания очевидцев, а также на художественную рефлексию прощания с местом рождения.
Результаты и обсуждение. В результате проведенного исследования показано, что утрата малой родины детерминирует: а) разрыв социальных и культурных связей; б) появление низовой самоорганизации активистов-мологжан, которые заново конструируют гражданскую городскую идентичность (кейс Мологи); в) производство коммеморативных практик регулярного типа (кейсы Мологи и черкесских аулов); г) активное формирование культурного дискурса, в котором малая родина места позиционируется как субъективная ценность и одно из оснований жизненного мира.
Заключение. Малая родина как представление и социальная практика в пространстве гражданской идентичности обеспечивает посредством своих агентов воспроизводство социального взаимодействия (реального или воображаемого) с местом и поддержание социокультурных связей с ним в рамках природного и культурного ландшафта сообществ; способствует узнаванию, подтверждению идентичности места. Утрата малой родины (физическая и символическая) порождает различные социальные практики – памяти, возрождения, забвения.
Введение. Cтатья посвящена судьбе и творчеству известного российского социолога Константина Михайловича Тахтарева (1871–1925), 150 лет со дня рождения которого исполняется в 2021 г. Он один из первых профессиональных социологов, сыгравший большую роль в институционализации отечественной социологии. Труды и другие деяния его до сих пор не осмыслены в полной мере и, следовательно, недостаточно используются в исследованиях и в процессе подготовки социологов. В статье представлены основные результаты его творчества и направления деятельности по организации социологического знания в России.
Методология и источники. В статье реализован историко-биографический подход в сочетании со сравнительным анализом жизненной и научной судьбы К. М. Тахтарева, профессора Санкт-Петербургского университета (1911–1925). Проанализированы основные его труды и результаты его деятельности по институционализации отечественной социологии.
Результаты и обсуждение. Имя К. М. Тахтарева стоит рядом с такими именами, как М. М. Ковалевский, Н. И. Кареев, А. С. Лаппо-Данилевский, Е. В. де Роберти, П. А. Сорокин и др. Вклад в институционализацию отечественной социологии весьма значителен. Он одним из первых подготовил полные учебные пособия, создал свою систему социологии (П. Сорокин), был одним из организаторов Русского социологического общества им. М. М. Ковалевского – общества, подтвердившего становление российского социологического сообщества. С его именем связано создание первого в стране социологического института. Его и П. А. Сорокина Н. И. Кареев назвал первыми профессиональными социологами России. В статье представлено понимание Тахтаревым предмета социологии, основных понятий, раскрывающих сущность общественной жизни, ее эволюцию, через этапы самодостаточности – основы его теории. Выявлена значимость осуществленной им систематизации социологических идей, которые легли в основу его системы социологии. Подчеркнута роль Тахтарева в развитии генетической социологии как социологического направления, изучающего динамику форм общественности, социальных институтов.
Заключение. Показана значимость идей К. М. Тахтарева для сегодняшней социологии и утверждается необходимость обращения к его трудам. Отмечены особая актуальность логики построения им своей системы социологии, опыты исследования в области генетической социологии, обоснование общественной закономерности и классификация социальных законов.
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
Введение. Прецедентный феномен в заголовке публицистической статьи ‒ одна из характерных черт современного белорусского массмедийного дискурса. В статье рассмотрены особенности трансформационных процессов прецедентных феноменов в республиканских и региональных информационно-публицистических изданиях.
Методология и источники. Теоретическую базу настоящего исследования составили работы в области теории дискурса (Т. ван Дейк, Т. Г. Добросклонская, В. Е. Чернявская), а также теории интертекстуальности и прецедентности (М. М. Бахтин, Ю. Кристева, Р. Барт, И. В. Арнольд, Д. Б. Гудков). В ходе исследования был проведен структурно-семантический анализ заголовков и контент-анализ статей белорусских изданий в сопоставлении «центр–периферия». Материалом исследования выступили республиканские и региональные издания Белоруссии в период с 2017 по 2020 г. (всего 400 статей с заголовочными комплексами).
Результаты и обсуждение. Об активности прецедентной информации в белорусской публицистике рассматриваемого периода свидетельствуют многочисленные отсылки, аллюзии, интертекстуальные включения, зафиксированные в различных республиканских и региональных СМИ как в неизмененном, так и в трансформированном виде. При этом процессы трансформации могут быть связаны с усечением исходного теста, имени, высказывания, ситуации, замещением либо добавлением. В отдельных случаях для привлечения внимания к медиатексту используется трансформация не только на лексическом, но и на фонетическом, морфемном, синтаксическом уровнях. В целом, в белорусских изданиях превалируют прецедентные явления в трасформированном виде (около 75 %). Наиболее подвержены трансформации прецедентные высказывания и тексты, а наименее – ситуации. Эти тенденции характерны как для республиканских, так и для региональных изданий.
Заключение. Применение прецедентного феномена актуализирует фоновые знания читателя, отсылая к явлениям, уже получившим определенную интерпретацию и оценку. Трансформация прецедентного феномена позволяет связать информацию об описываемом автором событии, факте с уже имеющейся в лингвокогнитивной базе информацией, обновляя и приумножая ее, расширяя и обогащая коммуникативное пространство.
Введение. Статья посвящена изучению специфики лексико-семантической и синтаксической валентности лексических единиц, номинирующих эмоции в стихотворении Т. Мура «Then, fare thee well». Актуальность настоящего исследования состоит в том, что оно выполнено в русле лингвокогнитивной парадигмы и ставит своей целью выявление специфики сочетаемости с другими лексическими единицами номинантов эмоций, вербали-зующих оязыковленный фрагмент концептосферы «эмоциональный мир человека». Новизна исследования связана с его антропоцентрической направленностью и междисциплинарным характером интерпретации материала, подразумевающим исследование художественной концептосферы «эмоциональный мир человека» на материале стихотворения Т. Мура с позиций когнитивной лингвистики, психологии и литературоведения.
Методология и источники. Теоретическая основа настоящего исследования представлена работами ученых В. Ю. Апресян, Е. В. Галеевой, Н. А. Красавского, И. Н. Кучер, C. Г. Любовой, К. О. Погосовой, Е. А. Рожновой, рассматривавших сущность эмоциональных концептов как культурно обусловленных ментальных конструктов, т. е. непосредственно связанных с мировидением представителей конкретного этноса. При анализе материала используются такие методы исследования, как метод дефиниционного анализа, функционально-семантический метод, метод компонентного анализа, описательный метод, а также методы сплошной выборки и количественной обработки данных.
Результаты и обсуждение. В настоящем исследовании осуществлена классификация лексических единиц, вербализующих проявления эмоциональных состояний человека в стихотворении Т. Мура «Then, fare thee well». В семантической структуре рассматриваемых лексем были выделены и категоризированы семы, отмеченные маркером соотнесенности с эмоциональной сферой жизни человека. Проведенный в работе лингвокогнитивный анализ лексико-семантической и синтаксической валентности первичных и вторичных наименований эмоциональной сферы человека выявил специфику концептуализации эмоциональных переживаний человека в индивидуальной авторской картине мира.
Заключение. Установлено, что художественная концептосфера «эмоциональный мир человека» в стихотворении Т. Мура «Then, fare thee well» складывается из двух тесно взаимосвязанных концептов – «отрицательные эмоции» и «положительные эмоции», – вербализованных лексемами, номинирующими широкую гамму эмоциональных переживаний лирического героя. Сделан вывод о том, что ассоциативно-образные характеристики, приписываемые конкретной эмоции в художественном мире автора, несут в себе ценную культурно-релевантную информацию об индивидуальных особенностях интерпретации эмоциональных концептов как самим поэтом, так и «наивным» мышлением англоязычного человека как представителя своего языка и культуры.
Введение. Представлены результаты исследования способов выражения позиции автора в жанре англоязычной сетевой профессиональной кинорецензии, адресованной широкой аудитории. Авторы исходят из положения о том, что способы актуализации позиции субъекта определяются функциональными характеристиками дискурса. Актуальность исследования обусловлена интересом современной лингвистики к исследованию фактора субъекта в «личных» (персональных) дискурсах. Рассматривается фактор субъекта в дискурсе, определяются понятия авторизации и эго-номинации, анализируется роль выявления категорий субъективной модальности и описания доминантных типов оценки в исследовании позиции автора в оценочных жанрах.
Методология и источники. Методология исследования основана на подходах к типологизации модусных смыслов и оценочных значений Н. Д. Арутюновой. Предлагается методика описания позиции автора в оценочных жанрах, которая сводится к следующим шагам: выявлению ведущих языковых средств эго-номинации; выделению основных видов субъективной модальности (модусов), свойственных жанру; описанию специфики семантики оценки и языковых средств реализации ведущих оценочных значений. Материалом исследования послужил корпус отобранных на англоязычном портале metacritic.com. текстов, включающий 50 профессиональных кинорецензий, адресованных широкой аудитории (объемом 39 765 слов).
Результаты и обсуждение. С использованием методов количественного подсчета и контекстуального анализа описано распределение модусных смыслов, выраженных конструкциями «субъект–предикат» с личными местоимениями в роли субъекта; выявлено распределение личных и притяжательных местоимений как основного способа эго-номинации в дискурсе сетевой англоязычной профессиональной кинорецензии; на основании анализа семантики оценочных прилагательных корпуса определены ведущие в исследуемом жанре типы оценочных значений. Показано, что основным способом номинации субъекта дискурса является местоимение 1-го лица множественного числа в инклюзивном значении, что указывает на намерение автора текста солидаризироваться с адресатом и повышает воздействующий потенциал текста. Установлено, что основными оценочными значениями, реализоваными прилагательными в текстах кинорецензий, являются эмоциональная, интеллектуальная, эстетическая и нормативная типы оценки.
Заключение. Проведенное исследование позволило заключить, что специфика выражения позиции автора в профессиональной сетевой кинорецензии сводится к следующим характеристикам: доминантному характеру перцептивного модуса и ментального модуса знания в поле субъективной модальности текстов; преобладанию местоимений 1-го лица мн. ч. в инклюзивном значении в качестве средств эгономинации субъекта дискурса и доминированию частнооценочных смыслов над общеоценочными. Преобладание эмоционально-психологических и интеллектуально-психологических типов оценки свидетельствует об авторской интенции выразить индивидуализированное субъективно-эмоциональное мнение об оцениваемом объекте.
Введение. «Фламандские легенды» Шарля Де Костера изданы в 1858 г. на французском языке. С ростом национального самосознания фламандцев эта книга, являющаяся высокохудожественным литературным произведением, так или иначе должна была воплотиться в переводах на родной язык, которые соответствовали бы ее уровню. Известны несколько переводческих работ, весьма различных по результату. Для понимания специфики и успешности того или иного перевода следует провести анализ культурно-языковых и общественно-политических обстоятельств его создания, изучить личности переводчиков, их творческие биографии, а также оценить воздействие культурообразующих факторов.
Методология и источники. Методология исследования основана на описательном методе. При этом учитывается множество лингвистических, исторических, социальных и культурных переменных. Отбор материала замыкается на двух изданиях «Фламандских легенд» Ш. Де Костера на нидерландском языке (1917 и 1998 гг.), а также на источниках, описывающих историю Бельгии после 1830 г. Для сравнения переводов, относящихся к различным периодам, используется сопоставительный метод, учитывающий лексико-грамматические и стилистические особенности анализируемых текстов.
Результаты и обсуждение. Ш. Де Костер, будучи билингвом, отдал предпочтение французскому языку. Это может объясняться стремлением сделать фольклор достоянием высших слоев общества, в основном билингвов и франкофонов, при условии, что в среде фламандцев эти легенды и так были известны. Кроме того, для должного резонанса книгу выгоднее было издать на французском. Можно также предположить, что легенды были собраны по всей Фландрии, следовательно, имели значительные диалектные различия, и это создало трудности для выбора унифицированного варианта фламандского языка. Для передачи средневекового колорита Ш. Де Костер использовал нарочито архаизированный язык. В начале XX в. С. Стрефелс предложил читателям весьма специфический перевод, напоминающий в большей степени кальку с французского с сохранением особенностей исходного текста. В конце XX в. В. Спиллебеен перевел французский текст на современный ему язык, но не на бельгийский нидерландский, а на общенидерландскую норму.
Заключение. Обсуждаемые переводы весьма различны. С. Стрефелс сохранил стиль и структуру оригинального текста, в результате чего его труд было сложно воспринимать даже современникам, а сегодня перевод стал фактически нечитаемым. В. Спиллебеен стремился перевести оригинал на современный язык, приводя структурные компоненты в соответствие с современной нормой и сохраняя только самые необходимые архаизмы. Тем не менее текста фламандских легенд на бельгийском нидерландском не существует: они записаны либо на диалектах, либо на «офранцуженном» нидерландском, либо на общенидерландской норме.
ISSN 2658-7777 (Online)