Введение. В философии науки традиционно большое внимание уделяется теоретическому знанию. Однако научные теории при этом рассматриваются, как правило, как нечто уже сформированное, тогда как анализ рождения и становления теории играет значительно меньшую роль. Среди разнообразных вопросов, возникающих на стыке философии и истории науки большое внимание исследователей привлекает вопрос о природе научных революций. В данной работе на примере открытия М. Планка изучается вопрос, может ли консерватор в науке совершить научную революцию?

Методология и источники. Методологически работа базируется на историконаучном анализе первоисточников (оригинальные публикации работ М. Планка, В. Вина, А. Пуанкаре, А. Эйнштейна, Л. Больцмана, относящиеся к периоду 1877–1912 гг.) и исследовательской литературы (А. Херманн, М. Бадино).

Результаты и обсуждение. В статье по результатам изучения первоисточников показано, что единственным желанием Планка в его исследовании излучения абсолютно черного тела и единственным оправданием его «Akt der Verzweilung» было получение «правильной» математической формулы «любой ценой». Что же касается научной революции 14 декабря 1900 г. – дата выступления Планка на заседании Немецкого физического общества с докладом «К теории распределения энергии излучения нормального спектра», – то это результат позднейшей исторической реконструкции. Причем эта «революция» и в 1900-м, и в последующие годы оставалась никем не замеченной, включая самого Планка. Таким образом, результатом исследования является новый взгляд на специфику вклада ученого, стоящего на консервативных научных позициях, в научную революцию.

Заключение. При определенных обстоятельствах, главными из которых оказываются характер решаемой задачи и готовность исследователя хотя бы отчасти «поступиться принципами» (или имитировать отход от традиции) ради формального успеха, консерватор может способствовать дальнейшему развитию событий, которые в итоге приведут к научной революции.

Введение. Рассматривается процесс межтеоретического заимствования концептуального аппарата на примере переноса терминологии теории информации и термодинамики в область теории эволюции. Анализируются вопросы оснований для подобного заимствования, его обоснованность и эпистемологическая оправданность. 

Методология и источники. Методологически работа базируется на логическом анализе первоисточников и исследовательской литературы, а также на применении философской рефлексии. 

Результаты и обсуждение. Показано, что концептуальный перенос является видом эвристики, позволяющей продвинуться в понимании проблем, изначально не разрешимых в рамках отдельной дисциплины. Переформулировка научных задач на другом языке позволяет объяснить особенности ряда явлений и лучше понять их механизмы. Концептуальный перенос в ходе межтеоретического заимствования не является полным: некоторые понятия не находят прямой аналогии, другие меняют свой первоначальный смысл и имеют ограниченную область применения. Недостатком концептуального заимствования является теоретическая слабость его основ, поскольку их часто составляют неформализованные методы научного познания, такие как аналогия, моделирование и т. п. 

Заключение. В случае стагнации зрелой научной теории концептуальное заимствование способно поставить новые проблемы и дать новые методологические подходы, что служит новым стимулом развития сложившейся теории. 

Введение. В статье представлен культурологический анализ основных моделей медиагорода: технологической, экономической и социокультурной, раскрывающих его функционирование как устойчивой социокультурной системы и сфокусированных на доминирующих аспектах культуры. Особое внимание уделено социокультурной модели медиагорода, которая имеет наиболее важное значение для построения культурологической теории медиагорода.

Методология и источники. Методологически работа базируется на культурфилософском анализе проектов футурологов, прогнозистов, проектировщиков, изложенных в культурных текстах (статьях, архитектурных проектах, градостроительных планах и т. д.), кейсах внедрения медиатехнологий в городскую среду и исследовательской литературы (А. А. Пилипенко, И. Г. Яковенко, Р. Сильверстоун, С. Маккуайр, М. Кастельс, А. де Йон, М. Шуленбург).

Результаты и обсуждение. Модель медиагорода на современном этапе активно используется девелоперами, правительствами, корпорациями в различных вариациях и закрепляется в массовом сознании как культурная форма, ассоциирующая развитие, успех и процветание с использованием медиатехнологий в повседневной городской жизни. Все проекты медиагорода содержат в той или иной степени описание его трех основных моделей – технологической (основанной на убеждении, что медиатехнологии могут решить самые сложные проблемы городской среды), экономической (предлагающей новые экономические модели и решения, основанные на анализе самых разных, как правило, больших данных) и социокультурной (рассматривающей медиатехнологии как ключевой фактор улучшения качества жизни). Таким образом, результатом исследования является культурфилософская специфика каждой из моделей медиагорода.

Заключение. Социокультурная модель медиагорода формирует новую культурноантропологическую базу для новой городской культуры – культуры, основанной на использовании сетевых медиаустройств в повседневных практиках, затрагивающих практически каждый аспект жизни горожанина, и в первую очередь его культурные коммуникации и транзакции, которые и составляют культурный опыт личности или то, что мы и называем культурой.

Введение. Усиление интереса к истории книжной культуры, изучению культурных связей, а также расширение международных контактов между библиотеками привело к поиску новых моделей книжного и культурного обмена. Библиотека как социальный институт является одним из важных элементов общества, интегрированной в его социально-политическую, идеологическую и ценностную структуру. Помимо культурно-исторических документов она предоставляет социально значимую информацию различным слоям населения, занимается архивированием информации, выявлением ее значимости и достоверности. Тем самым библиотека удовлетворяет разнообразные потребности в значимой информации, становится посредником между знаниями и обществом, между автором и читателем. Изменения, происходящие в политической, социальной и духовной сферах, отражаются и на деятельности библиотек. Особую значимость обретает исследование коммуникативных практик.  К формам культурного взаимодействия можно отнести международное сотрудничество, обмен не только книгами, но и информационными технологиями.

Методология и источники. Методологически работа базируется на культурноисторическом и социально-философском анализе исследовательской литературы.

Результаты и обсуждение. Библиотека рассматривается как медиум межкультурной коммуникации, как форма взаимосвязи культур. Ее главной функцией становится сохранение и популяризация многообразия культур, развитие этнических и национальных традиций общества. Библиотеки являются одной из форм культурного и информационного обмена. Поэтому информационный подход должен быть дополнен социально-философским и культурологическим подходом, рассматривающим библиотеку как форму взаимосвязи культур. Их реорганизация на этой основе будет способствовать становлению интеллектуально и культурно образованного человечества, которое будет решать конфликты мирным путем диалога и сотрудничества.  Используя терминологию Е. Ю. Гениевой, автор на примере истории распространения книг выявляет различные коммуникативные практики и формы культурного взаимодействия. К ним можно отнести международное сотрудничество, обмен знаниями и культурными ценностями, собрание своих и чужих текстов, библиотечное краеведение. Результатом исследования является осмысление роли библиотек в расширении и развитии мирового сообщества. Поиск оптимальных способов встречи читателя и книги, эффективных способов освоения текстов способствует решению проблемы межкультурной коммуникации. 

Заключение. Глобализация и цифровизация изменяют способы общения, чтения и восприятия информации. Увеличение многообразия ресурсов стимулирует интерес к самообразованию и дистанционному обучению. В настоящее время возрастает роль библиотек в документально-информационных процессах, архивировании и представлении информации. Они становятся эффективной платформой для самообразования и онлайн-обучения. Читатель воспринимает книгу в совокупности текстовых и визуальных форм, используя при этом в качестве инструмента поиска информационные и интерактивные технологии, различные интернет-ресурсы. Помимо этого, библиотеки ориентированы на международное сотрудничество и культурный диалог. Организация выездных экспозиций, создание общих информационных ресурсов, презентации книг и издательские проекты способствуют раскрытию культурного наследия и книжных фондов. 

Введение. Статья посвящена обсуждению вопросов и непредусмотренных рисков, возникающих перед руководителями средств массовой информации в ходе принятия кадровых решений, прежде всего относительно мотивации профессиональной работы журналистов и поощряемого стиля выполнения журналистами редакционных поручений. 

Методология и источники. С опорой на методологические ресурсы структурнофункционального анализа и структуралистского конструктивизма выявляются различные – нередко противоположные – редакционные установки, каждая из которых содержит ресурсы и риски как для профессиональной реализации журналистов, так и для корпоративного климата медиаизданий. Социологическими данными для проблематизации контекста управленческой коммуникации послужил контент-анализ опубликованных на портале Mediajobs.ru в выпуске «Медиа и карьера» интервью со специалистами и руководителями СМИ. Измерение проводилось по следующим категориям: требования к работе журналиста со стороны главного редактора или руководителя медиахолдинга; особенности профессиональной коммуникации в журналистском сообществе; особенности коммуникации при работе с носителями информации; профессиональная самохарактеристика интервьюируемых респондентов. 

Результаты и обсуждение. Показано, что ценностные предпочтения руководителей медиаизданий, касающиеся допустимых приемов получения информации, а именно требования проверки достоверности собираемых данных или использования эмоциональной провокации, оказались в анализируемой выборке распределенными примерно в равном объеме. Отражая и одновременно определяя профессиональную практику взаимодействия журналистов со своими источниками, эти профессиональные установки содержат условия сдвига риска в сторону конфликтного межпрофессионального взаимодействия.

Заключение. Проведенный социологический анализ управленческих стратегий в журналистском сообществе позволяет с высокой долей вероятности прогнозировать характер профессиональных сбоев и напряжений, возникающих при выполнении журналистами своих профессиональных обязанностей. 

Введение. Сегодня одним из критериев оценки качества образования является мнение обучающихся об образовательных услугах. Магистранты программ заочной формы обучения представляют собой специфическую студенческую аудиторию. Особенности данной категории формируют социальный портрет студента, обладающий информационным потенциалом для организации эффективного образовательного процесса, адаптированного под «целевую аудиторию». 

Методология и источники. В 2018–2019 учебном году автором было проведено эмпирическое социологическое исследование посредством анонимного интернетопроса студентов-магистрантов первого курса заочного отделения.

Результаты и обсуждение. В результате проведенного опроса получены ответы респондентов, характеризующие особенности их жизни, социокультурной среды, профессиональной деятельности и факторы формирования мотивов образовательной деятельности. Собранная информация представлена в таблицах, что позволило сформировать «числовой» контур социального портрета магистранта-заочника. Итогом эмпирического исследования стало описание собирательного образа студента, обучающегося заочно в магистратуре. Активная профессиональная деятельность, нацеленность на успех, ограничение временного ресурса и т. п. обусловили содержание пожеланий по улучшению условий и процесса образовательной деятельности. Основные коррективы должны коснуться эффективного планирования учебного процесса, методического обеспечения аудиторных и внеаудиторных занятий, создания комфортных условий для длительного нахождения в учебном заведении и общения с сокурсниками.

Заключение. Социальный портрет обучающихся содержит в себе информацию об их типичных представителях, социокультурной среде жизни. Регулярный мониторинг динамики социально-значимых характеристик обучающихся позволяет оперативно проводить корректировки, улучшающие качество образования. 

Введение. В статье анализируются стратегии формирования европейской идентичности. Автор исследует, как идентичность осмыслялась в политической науке через историю развития понятий «нация» и «общность». Конструктивистская интерпретация нации как «воображаемой общности» и понимание идентичности как непосредственного целостного понимания себя в качестве уникальной единицы национально-политической культуры в отношении к остальному миру ложатся сегодня в основу политического направления европейской интеграции. 

Методология и источники. При проведении исследования использованы сравнительно-исторический метод, анализ источников (официальных документов, научных и публицистических текстов), дискурс-анализ, а также данные социологических опросов. 

Результаты и обсуждение. Политические кризисы последних двух десятилетий показали, что доминировавшие в прошлом веке теории европейской интеграции, сосредоточенные на экономических аспектах, не всегда в состоянии дать адекватные ответы на политические вызовы современности, что подчас ставит конструкцию объединенной Европы в шаткое положение. Вопрос, что делает Европу общей, остается открытым и не менее, а, возможно, и более актуальным, чем прежде. Политическая сущность единой Европы остается абстрактной и не до конца понимается европейцами как субъективная составляющая индивидуальной политической культуры. В настоящей работе предпринята попытка проследить трансформацию запроса на политическую идентичность. Перспективным для социокультурного становления европейской идентичности и формирования коллективного самоощущения является ориентир на совещательную деятельность населения и элит для определения вектора политической интеграции. Конструктивистский подход в данном направлении позволяет делать позитивные прогнозы для отношений ЕС и России. 

Заключение. Очевидность идеологического запроса на конструирование европейской идентичности проявляется в характере актуального научного дискурса, транслируется через медиа и продукцию массовой культуры, а также формулируется в системе приоритетов европейцев. Фактически 2010-е гг. стали для ЕС периодом, когда политическая составляющая интеграционных процессов стала выходить на первый план. 

В статье рассматривается актуальная проблема идентификации человека с тем или иным сообществом и принадлежности к нему.  Авторы убеждены, что среди всех существующих типов различных сообществ именно принадлежность человека к сообществу политическому должна являться приоритетной и доминировать над всеми иными территориальными, этническими, религиозными, языковыми разногласиями. Однако преданность верующих международному религиозному сообществу, у которого не существует официальных границ, может оказаться сильнее их преданности государству как основному политическому институту. Следовательно, верующие могут стать мощной центробежной силой, которая будет являться угрозой политической солидарности. Авторы определяют этот конфликт как необходимость выбора «верующий» или «гражданин», создающего серьезные проблемы в деле национального строительства в Китае. Исходя из концепции связанной идентичности, авторы анализируют и объясняют существующее противоречие «верующий» или «гражданин» с позиции одновременного включения человека в различные социальные группы. Авторы предполагают, что такой подход, содержащий анализ одновременного членства индивида в нескольких социальных группах, является обоснованным при решении данной проблемы. В заключение авторы приходят к выводу, что религия обладает множеством возможностей для воспитания гражданских добродетелей. Этические принципы, такие как доброта, терпимость и сочувствие, широко проповедуемые различными религиями, действительно стали общепризнанными человеческими добродетелями. В этом смысле верующие также могут быть и достойными гражданами своего государства, исполняя одновременно свои религиозные и гражданские обязанности, что не будет противоречить одно другому.  С другой стороны, для религиозных фундаменталистов жесткие нормы религиозной доктрины могут препятствовать их общественно-политической жизни как граждан. Авторы считают, что вопросы о том, как создать общественные институты, основанные на честности и справедливости, как определить надежные и верные стратегии формирования личности, способствующие самоидентификации этой личности, на основе гражданства и препятствовать самоидентификации ее на основе экстремистских религиозных движений, а также как использовать религиозную идентичность для создания на ее основе гражданской идентичности, являются важнейшими в государственном строительстве.

Введение. Статья продолжает серию публикаций по лингвистике отношений (далее R-лингвистика) и посвящена происхождению признаков, их независимости и определению размерности лингвистических пространств, аксиоматика которых сформулирована в первой части серии.

Методология и источники. Методы исследования заключаются в разработке необходимых математических понятий для лингвистики в области идентификации.

Результаты и обсуждение. Определено понятие признака и установлена его взаимосвязь с разложением лингвистических пространств. Это коренным образом изменяет отношение к признакам в лингвистике, где предполагается их «внешнее» происхождение. Показано, что разложение лингвистических пространств в признаковые пространства влечет за собой независимость признаков и возможность декомпозиции объектов идентификации. Это принципиально отличает признаки от параметров. На основе независимости признаков можно сформулировать понятие размерности лингвистических пространств, которое определяется как наименьшее число признаков, описывающих лингвистическое пространство. В решетке лингвистических пространств действует операция деления, которая позволяет упростить выделение признаков.

Заключение. Основными выводами являются следующие положения. Признаки, на основе которых производится идентификация объектов в категории, являются абстрактными математическими объектами, связанными с разложением лингвистических пространств. Признаки независимы друг от друга и позволяют не только производить разложение пространств, но и декомпозировать на части сами объекты идентификации. Их происхождение не связано с их присутствием в «окружающем мире», поэтому оно создает основу для возникновения языка. 

Введение. В предлагаемой статье критически рассматривается объяснение происхождения носовых гласных в славянских языках с помощью включения закона открытого слога. Показано, что происходящая при этом конвергенция множества закрытых слогов, заканчивающихся на носовые согласные, в два вида открытых слогов с носовыми гласными противоречит ряду фактов эволюции в обратном направлении, например, эволюции носовых гласных в сочетаниях "гласный – носовой согласный" в балкано-славянских языках (болг. пент "пять", вънзел "узел"), а также наблюдаемой передаче носовых гласных при заимствовании славянских слов с носовыми гласными в языки, в которых носовые гласные отсутствовали, например, ст.-слав. дѫбрава "дубовый лес" > рум. dumbrávă.

Методология и источники. Предлагается модель, построенная на основе обобщения результатов инструментальных исследований, показавших, что палатальные звуки характеризуются неустойчивостью артикуляции. Это приводит к их дивергентному развитию, преобразованию в звуки с различными устойчивыми зонами артикуляции, например, известно расщепление палатального бокового аппроксиманта *[ʎ] на палатализованный боковой плавный [l'] и фрикативный [j]. В предлагаемой модели праиндоевропейский (ПИЕ) слоговый велярный носовой согласный *ŋ̍ в процессе фонетической эволюции в индоевропейских (ИЕ) языках расщеплялся на варианты носовых гласных с различной артикуляцией, которые при дальнейшем развитии нерегулярно переходили в гласные без назализации или в сочетания гласных с носовыми согласными (напр. др.-инд. paŋktíṣ, др.-исл. fimt, лит. penkì, ст.-слав. пѩть, д.-в.-н. finf, fimf, funf "пять" и др. из общего ПИЕ прототипа с носовым слоговым *ŋ̍).

Результаты и обсуждение. Приведены примеры ПИЕ прототипов лексем со значениями "водная птица", "зуб, острая кромка", "пять", а также лексем, родственных рус. нутро, ядро, неясыть, уж, угорь, нагой, нога, ноготь. Все прототипы содержат носовой слоговый *ŋ̍, который расщеплялся с образованием четырёх видов рефлексов в ИЕ языках. Обсуждаются вновь обнаруженные этимологические связи, например, связи между рус. лексемами со значениями "нога" и "угол".

Заключение. С помощью механизма дивергентного развития слогового велярного носового *ŋ̍ единообразно объясняются факты одновременного существования родственных рус. недро и ядро, родственных нутро и утроба, родственных ст.-слав. ѫты, лит. ántis и др.-греч. атт. νῆττα "утка", родственных рус. неясыть "вид совы; пеликан" и ненасытный, и т. д. 

Введение. Проблема актуализации категории вида в итальянском языке, как и в других языках романской группы, изучена не так широко, как в российской лингвистике. Базой для формирования видовременной системы как итальянского, так и русского языков явились индоевропейские аспектуальные основы презенса – аориста – перфекта, представляющие собой наиболее самостоятельные формы. Особо ярко видовые значения выражаются в формах прошедшего времени. Различное восприятие оттенков совершенности-несовершенности в этих формах итальяно- и русскоязычными связано, вероятно, с особенностями построения видовременных конструкций на глубинном уровне языковой системы и требует дополнительных грамматических комментариев.

Методология и источники. Основной единицей языка избирается семифинитив, что облегчает применение метода формально-логического моделирования к описанию и объяснению синтаксических явлений. Материалом исследования являются поверхностная структура сказуемого, образованного, на глубинном уровне, глагольным семифинитивом и временным уточнителем.

Результаты и обсуждение. Процесс поляризации глагольного семифинитива временным уточнителем представлен отдельной схемой. Продемонстрирована вся гамма видовых оттенков, которые могут возникнуть в сказуемом вследствие зарядового взаимодействия его составных частей. Высказано предположение о заряде причастия II. Понятия неопределенного или перфетивного вида, используемые в традиционной грамматике для обозначения видо-временных конструкций, дополняются понятием поляризации. Проведенное исследование позволяет установить соответствие итальянских и русских видо-временных конструкций различным зарядовым состояниям семифинитива, захваченного уточнителем. Вполне допустимо, что выражение разницы между несовершенным и совершенным видами в русском языке берут на себя причастия II, входящие в состав сложных семифинитивов, а в итальянском – простые семифинитивы.

Заключение. Сравнительный анализ категории глагольного вида форм времени в индоевропейских языках, в том числе форм прошедшего, возможно проводить, с нашей точки зрения, как с учетом поляризационных особенностей глагольных семифинитивов, так и посредством исследования переводных литературных источников, где сопоставление проводится на уровне языковых примеров. В этом случае генетическая тождественность индоевропейских конструкций имеет шанс на ее очевидное представление. 

Введение. В исследовании рассмотрены восприятие эмоций в речи и распознавание эмоций по речи на основании одних только интонационных свойств. Обсуждаются теоретические проблемы определения просодии, интонации и эмоции, а также классификации эмоций. Приводится обзор акустических и перцептивных характеристик, обнаруживающихся в речи в различных эмоциональных состояниях. Также рассматриваются технические подходы к распознаванию эмоций по речи в свете последних экспериментов по автоматической классификации эмоциональной речи.

Методология и источники. Нами выбрана распространенная классификация "большая шестерка", типичная для решения технических задач, и дополнена такими эмоциями, как отвращение и стыд. В условиях акустической лаборатории была создана база данных эмоциональной русской речи. Далее мы провели эксперимент по восприятию эмоциональной речи, используя экспериментальную среду ПО Praat.

Результаты и обсуждение. Выявлены возможности кросс-культурного распознавания эмоций, так как участники эксперимента из финской и международной групп распознали около половины образцов правильно. Тем не менее, носители русского языка, судя по всему, безошибочно различают больший процент эмоций. Влияние знания иностранных языков, музыкального образования и пола участников на результаты эксперимента недостаточно ярко выражены. Нами проведен анализ наиболее часто путаемых эмоций, таких как стыд и печаль, удивление и страх, злоба и отвращение, а также случаев, когда эмоционально окрашенная речь принималась за нейтральную.

Заключение. Данная работа может внести свой вклад в психологические исследования, проясняя некоторые вопросы классификации эмоций и гендерный аспект эмоциональности; лингвистику, предоставляя новые данные для просодических и сравнительных языковых исследований; языковые технологии, углубляя понимание возможных трудностей при построении систем распознования эмоций.